Неточные совпадения
За эти дни я заметил только уссурийскую длиннохвостую неясыть — птицу, смелую ночью и трусливую днем; в яркие солнечные дни она забивается в глухие хвойные леса не столько ради корма, сколько ради мрака, который там всегда господствует; уссурийского белоспинного дятла — самого крупного из семейства Picidae, птица эта
держится в
старых смешанных лесах, где есть много рухляка и сухостоев; клинохвостого сорокопута — жадного и задорного хищника, нападающего даже на таких птиц, которые больше его размерами; зеленого конька, обитающего по опушкам лесов, и черноголовых овсянок — красивых, желтобрюхих птичек с черными шапочками на головках.
Кроме этой полупочтенной ассоциации «Чугунных шляп», здесь раза два в месяц происходили петушиные бои. В назначенный вечер часть зала отделялась, посредине устраивалась круглая арена, наподобие цирковой, кругом уставлялись скамьи и стулья для зрителей, в число которых допускались только избранные, любители этого
старого московского спорта, где, как впоследствии на бегах и скачках, существовал своего рода тотализатор —
держались крупные пари
за победителя.
—
Старая шкура, — шипел дед, багровый, как уголь,
держась за косяк, царапая его пальцами.
Хорошо дрессированная, послушная и не слишком горячая легавая собака необходима для удачной охоты
за куропатками. В июле выводки
держатся в поле, в степных лугах с мелким кустарником, в некосях, в бастыльнике. Сначала они очень смирны, и когда собака нападет на след, то
старый самец начнет бегать, вертеться и даже перепархивать у ней под носом, чтобы отвести ее от выводки.
Его составляли небольшой, заросший с краев прудик, сейчас же
за ним крутая гора вверх, поросшая огромными
старыми деревьями и кустами, часто перемешивающими свою разнообразную зелень, и перекинутая над прудом, у начала горы,
старая береза, которая,
держась частью своих толстых корней в влажном береге пруда, макушкой оперлась на высокую, стройную осину и повесила кудрявые ветви над гладкой поверхностью пруда, отражавшего в себе эти висящие ветки и окружавшую зелень.
—
За то, что
держусь старого обычая, берегу честь боярскую да не кланяюсь новым людям!
— Государь, — сказал смиренно Годунов, желая выручить Морозова, — не нам, а тебе о местах судить.
Старые люди крепко
держатся старого обычая, и ты не гневись на боярина, что помнит он разряды. Коли дозволишь, государь, я сяду ниже Морозова;
за твоим столом все места хороши!
Матушка и моя
старая няня, возвращавшаяся с нами из-за границы, высвободившись из-под вороха шуб и меховых одеял, укутывавших наши ноги от пронзительного ветра, шли в «упокой» пешком, а меня Борис Савельич нес на руках, покинув предварительно свой кушак и шапку в тарантасе.
Держась за воротник его волчьей шубы, я мечтал, что я сказочный царевич и еду на сказочном же сером волке.
Мы могли расходиться, даже враждовать в
старые годы, когда еще много жизни оставалось впереди; но теперь, когда толпа редеет вокруг нас, когда новые поколения идут мимо нас, к не нашим целям, нам надобно крепко
держаться друг
за друга.
При такой заре, покуда не забрана половина облитого янтарем неба, в комнатах Иды и ее матери
держится очень странное освещение — оно не угнетает, как белая ночь, и не радует, как свет, падающий лучом из-за тучи, а оно приносит с собою что-то фантасмагорическое: при этом освещении изменяются цвета и положения всех окружающих вас предметов: лежащая на столе головная щетка оживает, скидывается черепахой и шевелит своей головкой; у
старого жасмина вырастают вместо листьев голубиные перья; по лицу сидящего против вас человека протягиваются длинные, тонкие, фосфорические блики, и хорошо знакомые вам глаза светят совсем не тем блеском, который всегда вы в них видели.
Часть столовой — скучный угол со старинными часами на стене. Солидный буфет и большой стол, уходящий наполовину
за пределы сцены. Широкая арка, занавешенная тёмной драпировкой, отделяет столовую от гостиной; гостиная глубже столовой, тесно заставлена
старой мебелью. В правом углу горит небольшая электрическая лампа; под нею на кушетке Вера с книгой в руках. Между стульев ходит Пётр, точно ищет чего-то. В глубине у окна Любовь, она встала коленями на стул,
держится за спинку и смотрит в окно.
— Вот намедни вы спрашивали меня, Андрей Иваныч, про «
старую веру». Хоть я сам старовером родился, да из отцовского дома еще малым ребенком взят. Оттого и не знаю ничего, ничего почти и не помню. Есть охота, так вот Алексея Трифоныча спросите, человек он книжный, коренной старовер, к тому ж из-за Волги, из тех самых лесов Керженских, где теперь
старая вера вот уж двести лет крепче, чем по другим местам,
держится.
На следующее утро, до восхода солнца, Ашанин в компании нескольких моряков поднимался на маленькой крепкой лошадке в горы. Небольшая кавалькада предоставила себя во власть проводников, которые шли,
держась за хвосты лошадей. Впереди ехал мичман Лопатин, так как у него был самый
старый и опытный проводник.
Он знал, что верны одни лишь прямые ходы и что их только можно повторять, а все фокусное действует только до тех пор, пока оно не разоблачено, и этот демон шептал Павлу Николаевичу, что тут ничто не может длиться долго, что весь фейерверк скоро вспыхнет и зачадит, а потому надо быстро сделать ловкий курбет, пока еще
держатся остатки
старых привычек к кучности и «свежие раны» дают тень,
за которою можно пред одними передернуть карты, а другим зажать рот.
Тогдашняя дирекция
держалась очень хорошей традиции; давать на Масленице в пятнадцать спектаклей лучшие наши пьесы
старого репертуара и то, что шло самого ценного
за зиму из новых вещей — драматических и балетных.
Отпуская в путь, дал ему государь письмо к
старому боярину Карголомскому. А тот Карголомский жил по
старым обычаям. И с бородой не пожелал было расстаться, но когда царь указал, волком взвыл, а бороды себя лишил. Зато в другом во всем крепко старинки
держался. Был у него сын, да под Нарвой убили его, после него осталась у старика Карголомского внучка. Ни
за ним, ни перед ним никого больше не было. А вотчин и в дому богатства — тьма тьмущая.
В этой погоне прошло много времени. Из сада мальчик выбежал в поле, быстро распутал ноги у одной из пасшихся на траве лошадей, вскочил на нее и умчался во всю прыть без седла и уздечки,
держась за гриву лошади, прямо на глазах совсем было догнавшего его Степана. Последний охал и кричал, но эти крики разносил ветер, и оставалось неизвестно, слышал ли их дикарь-барчук. Степану пришлось идти к
старому барину и шепотом докладывать ему на ухо о случившемся.
Соня красная, как кумач, тоже
держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого-то.
Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.